-
Старший лейтенант Саня Хорин служил в ближнем Подмосковье. Он это
делал не один, а вместе с изрядным количеством офицеров, мичманов
и матросов, объединенных зоной военного городка и территорией воинской
части. Такое количество моряков в сухопутнейшем из приближенных к
Москве районов выглядело странновато, но оправдывалось наличием каких-то
громадных антенн на территории объекта, косвенно указывающих на принадлежность
мореходов к системе связи и боевого управления. Маленький гарнизончик
обладал всеми необходимыми атрибутами, включающими караул, КПП, патрули
и даже патрульный автомобиль УАЗ-469. Последний, правда, передвигался
с большим трудом по причине утраты компрессии во всех цилиндрах двигателя
и трагического износа большинства трущихся поверхностей. Приблизительно
в таком же состоянии находился и Сашкин мотоцикл "Урал" с коляской.
Это очень Хорина волновало и обижало. В мечтах он представлял себя
лихим байкером, стремительно рассекающим пространство и воспаряющим
над дорожной и бездорожной поверхностью на мощно поющем аппарате.
Вместо этого приходилось подолгу реанимировать чихающего колесного
друга даже для краткого путешествия в пределах внутренней ограды городка.
Требовались большие финансовые вложения для восстановления его двигательной
активности. Средств, однако, после перенесенных перестроек и инфляций
не оставалось даже на скромное существование. Денежное довольствие
выглядело все более и более формальным, теряя свой исходный терминологический
смысл.
- Надо быть активным и изобретательным,
- говорил себе Хорин и предпринимал новые меры для поиска денег, не
приводивших, как правило, к обогащению, но отнимавших немало времени,
сил и средств. В результате его последних изысканий по сетевому маркетингу
вся квартира оказалась завалена коробками с чудодейственным травяным
сбором для продления жизни, а некоторые домашние вещи, включая телевизор,
пришлось продать для частичного погашения долгов. Жена поехала смотреть
телепередачу к своей матери и уже второй месяц не возвращалась назад.
Никому и никак невозможно было впарить этот волшебный товар, а сослуживцы
сразу заявили, что и задаром не станут продлевать себе такую-растакую
жизнь.
- Есть идея, Шурик, - сообщил сосед
по лестничной площадке во время совместного употребления спиртосодержащей
жидкости, отвратительной по цвету, запаху, вкусу и вероятным отдаленным
последствиям, - помнишь мичмана Пряхина? Он в гаражах наладил скорняжное
производство. Шапки шьет из шкур бродячих собак. Так он, знаешь, сколько
за пойманную собачку платит? Твой месячный оклад! Во!!
- Тьфу, какая гнусь, - отвечал Хорин,-
Бедные песики. Сука - этот Пряхин. Падла бессовестная.
- Ты бы лучше не выпендривался. Забыл,
сколько мне должен? Отдавать собираешься? Где твои заработки?
- Возьми "Долголайфом". Хочешь, аж
десять коробок бери. Товарищи, чуть было, не поссорились после встречных
рекомендаций соседа о наилучших, по его мнению, способах применения
и утилизации волшебного снадобья.
- Сам туда полезай, - обижено заявил
Саня и недобро помянул родню соседа. В результате недолгих, но бурных
препирательств, Хорин дал себя уговорить на пробный отлов бомжующего
зверя. При этом были учтены уверения соседа о совершенно безболезненном
предстоящем усыплении животного специалистом Пряхиным путем специальной
инъекции. Серьезным аргументом послужили также сведения о планируемом
отлове и отстреле собак в районе. Об этом, якобы, уже были оповещены
некоторые служители местной администрации и их приближенные владельцы
животных.
- Им, бродягам, все равно не жить,
- уверенно сказал сосед, - а так, хоть деньжонок срубим зачуток. Мы
только к Пряхину собаку притащим, а там уж, - его дело. Грех на нем.
Отлов зверя спланировали произвести
в тот же пятничный вечер.
Когда на улице стало совсем темно, Саня с соседом вышли из подъезда,
держа в руках мешок из-под картошки и пару мотков веревки. Стараясь
быть незаметными и не узнанными, звероловы сразу свернули на безлюдную
дорожку.
- Надо, было бы, потеплей одеться,
- поежился сосед, - холод-то, прям собачий. Стоял ноябрь, и со дня
на день ожидалось выпадение первого снега. Ледяной ветер бил в лицо
и шуровал за пазухой. Напарники поежились, закурили и направились
к дальнему мусоросборнику, куда частенько, на радость котам, крысам
и собакам, сбрасывал невостребованные пищевые отходы местный пищеблок.
На охотничьем участке, однако, собак не наблюдалось.
- Видать, не сезон, - запахнул поплотнее
куртку Хорин, - пошли отсюда, а?
- Подождем. Давай-ка, за кустиками
схоронимся. Вчера, говорят, здесь один сундук здорового барбоса отловил,
- отвечал сосед, пристраиваясь на пеньке.
Прошел час. Холод добрался до костей.
Саня несколько раз обошел площадку с контейнерами для мусора и стукнул
себя по лбу,
- Болваны мы с тобой. Завтра какая-то
комиссия ожидается по проверке порядка в городке. Вот и ПХЗ устроили.
А мусор, вишь ты, вывезли и площадку вычистили. Тут и таракану не
поужинать, не говоря уже о прочих. Пошли домой.
- Погоди. Я сбегаю за приманкой. Жене
по дешевке колбаски подкинули. Есть ее никто не может. Вонючая. Даже
кот лапой трясет и отворачивается, зараза. А собачки, не иначе, на
запах прибегут, - сосед сорвался с места и исчез.
- Принеси чего-нибудь согреться, -
крикнул Саня в холодную темноту, растирая онемевшие руки. Кроме колбасы,
в оперативную зону для согрева была доставлена четвертинка какой-то
настойки медицинского назначения. Нашлась она в кладовке с вылинявшей
напрочь наклейкой. Для растирания суставов - предположили охотники
после употребления внутрь.
- Нельзя это пить, - поежился Хорин,
закусывая выпивку ароматной колбасой.
- Ну, выпили же.
- И есть это нельзя.
- Капризен ты не по доходам, - ответил
жестко сосед, отнимая изрядно уменьшившийся кусок колбасы, - прекрати
жрать. Это не закуска, а для зверя званый ужин. Собачья радость. Последняя.
На газетке, разложенной на пеньке,
партнеры аккуратно нарезали колбасу тонкими кусочками и разложили
их по тропинке, идущей от мусоросборника к ближайшим кустам. Пристроившись
здесь же, они закурили и, преодолевая холод, приготовились к длительному
ожиданию. В окружающем морозном воздухе повис запах протухшего столярного
клея, издаваемый приманкой. Через несколько минут в районе мусорных
баков что-то зашевелилось и с хрюканьем и чавканьем понеслось по тропинке.
В темноте местоположение объекта можно было определить только на слух.
Пользуясь своей индивидуальной звуколокацией, Саня с упреждением прыгнул
навстречу зверю, распахнув мешок. Однако в мешке тут же оказалась
нога соседа. Собака, правда, тоже попала между тел, но быстро вывернулась
и начала метаться вокруг мусорной площадки, оглашая лаем окрестности.
Убегать подальше она не стала, опасаясь, как думается, что эти два
эквилибриста могут съесть ее колбасу. Когда удалось выпутаться из
мешков и веревок, партнеры разделились и начали преследовать зверя,
загоняя его в тупик за домами. Перескочив через заборчик и быстро
сокращая расстояние до псины, Саня нос к носу столкнулся с начальником
штаба капитаном второго ранга Песковым, но сделал вид, что не узнал
его в темноте и шустро помчался дальше.
- Хорин! Перестаньте носиться как угорелый,
- крикнул тот ему вслед, - Вы завтра за парко-хозяйственный день отвечаете.
Набегаетесь еще.
- Узнал, гад, - расстроился Саня, -
еще и про ПХЗ напомнил. Теперь не отвертеться.
Объект охоты изредка проявлялся в темноте
размытой тенью или давал о себе знать лаем и ворчанием. Прошла пара
часов в бестолковой беготне. Движение, как ни странно, не согревало,
а только утомляло замерзших охотников.
- Гони на меня! - кричал сосед, размахивая
изъятым у партнера мешком.
- Гоню, - отвечал Саня, описывая круги
вокруг помойки. Охота, тем не менее, приблизилась к логическому концу.
Загнав пса в угол, оба набросились на него, прикрывая телами пути
отступления, и, после долгой возни, засунули таки его в мешок, который
перевязали бечевкой во всех направлениях. Итог составил три укуса,
два ушиба, порванные брюки и разбитые часы. Чувство победы и накал
борьбы несколько притупили ощущение холода.
- Что теперь? - спросил Саня.
- Теперь потащим собаку к Пряхину в
гараж. Он, как раз, там по ночам над шапками и трудится. Днем-то -
на службе отсыпается, а ночью - самая работа. Нас с добычей ждет.
Тащить скулящий мешок было тяжело,
а путь предстоял неблизкий. До новых гаражей было не менее полутора
километров. Для облегчения задачи Саня выкатил из сарайчика, что притулился
в соседнем дворе, свой мотоцикл, в коляску которого и погрузили добычу.
Не прошло и часа, как удалось раскочегарить заиндевевший движок, после
чего механическое транспортное средство неторопливо двинулось в путь.
Скорость старались не набирать из-за того, что уже при двадцати километрах
в час мотор начинал чихать, стучать и выкидывать дымные клочья, производя
шум, более схожий с ревом пикирующиго штурмовика, нежели со звуками
мирного трехколесника. Похоже, однако, что не менее трети жителей
городка было разбужено в этот ранний час. Седоки радостно отметили,
что цветочный горшок, посланный им со второго этажа, цели не достиг.
Когда соратники постучались в гаражные ворота мичмана Пряхина, было
уже часов семь утра и поблизости начали появляться первые прохожие.
- Давай скорее, пока нас не опознали,
- засуетился Саня, пролезая с визгливым мешком в узкую щель приоткрывшихся
ворот.
- Здрасьте, Вам, - пробурчал хозяин
помещения, - ишь ты, какие стеснительные. Ну, показывайте свой улов.
После распутывания веревок и резкого
отступления на расстояние тройного прыжка взорам мореплавателей предстал
обиженный светлый бульдожек, пару раз тявкнувший в их сторону и забившийся
в угол за верстаком.
- Тащите назад, - махнул рукой скорняк,
- какой мех с бульдога? С него и варежек не получится. А я зазря собаку
мочить не стану. Тем более, породистую.
- С чего ты взял, что породистая, -
поинтересовался Саня.
- Вон, видишь, уши купированы, хвост
обрублен. Надо еще клеймо поискать. Наверняка найдется.
- Может, пригодится? - жалобно промямлил
сосед, - жалко же. Всю ночь за ним, паразитом, бегали.
- Нет уж. Я, думаете, изверг какой-нибудь?
Мне самому собачек жалко. Я бы никогда в такое дело не полез. Все
она, Зойка. Уйду, говорит, ежели не будешь зарабатывать по-человечески,
- Пряхин поморщился и начал шарить на полке за дверью. Вскоре он вытащил
оттуда солдатскую фляжку и пару раз полноценно хлебнул из нее, - Хочешь,
- обратился он к Сане, протягивая флягу.
Тот радостно закивал и тут же присосался
к горловине. В рот полилась терпкая сладкая жидкость приличной крепости.
- Что это? Вкуснятина какая!
- Ликер из старых запасов. Ширтрест,
что ли, называется. Прихватил когда-то в период антиалкогольной компании.
Кум со склада Военторга по блату устроил. Никак не кончается. Пейте.
У меня еще несколько ящиков зашхерено. Хотел продать, было, да жалко
стало. Привык уже этой штукой похмеляться.
Фляжку пустили по кругу и она быстро
опустела.
- Закусить не найдется, - спросил Пряхин.
Саня вытащил из кармана остатки колбасы.
- Это есть нельзя, - мичман с отвращением
бросил кусок в угол, где его с причмокиванием слопал бульдог, уже
немного успокоившийся.
- Вот, что, - сказал Пряхин после некоторых
размышлений, - тащите-ка Вы кобелька на Птичку. Ну, на Птичий рынок.
А там, - сдайте Леше Кривому. Его все торговцы знают. Пристроит он
собачку. Много навару не обещаю, но что-то заработаете. Собачка-то,
точно, породистая.
Разомлевших в тепле товарищей, улица
встретила пронзительным холодным ветром и снежной крупой.
- Погодите-ка, - сказал подобревший
Пряхин, - Вы так замерзнете на своем "Урале" и песика заморозите.
Холод-то нешуточный.
Пряхин помог Сане упаковаться в старую
железнодорожную шинель, неизвестно как попавшую в гараж. На голову
его были последовательно надеты две вязаные шапочки и потрепанный
меховой треух (собачью шапку Саня надевать отказался категорически).
Сверху голову увенчала бронзовая с зеленью пожарная каска. Размер
каски был невелик и она потешно возвышалась над "бутербродом" из головных
уборов. Бульдог был обряжен в мичманский китель со знаками различия
и воротником-стоечкой и зафиксирован в коляске несколькими ремнями,
ошейником и, постоянно сползающим, намордником. В процессе привязывания
пес все время пытался лизнуть Хорина в нос, чем сильно его смущал
и вгонял в краску. Сосед, который сначала испытывал желание тоже ехать
на Птичку, неожиданно исчез и был обнаружен сладко спящим в теплом
пряхинском гараже. Решили, что будить его не стоит и "Урал" стартовал
в сторону автомагистрали, ведущей к столице. Мотоцикл, постепенно
прогревая движок, набрал известную крейсерскую скорость и уже приближался
к КПП со шлагбаумом, когда там появилась группа крупнозвездных офицеров
в аэродромно-попугайских фуражках. Среди них выделялся ростом и статью
начштаба Песков, рисующих руками в воздухе какие-то фигуры и линии.
- Проверяющие из штаба, - понял Хорин
и прильнул к рулю, сливаясь с железным другом.
Вся группа была сильно увлечена наблюдением
за пассами Пескова и никто не обращал внимания на дорогу, включая
дежурного, поедающего глазами начальство. Имелась реальная возможность
проскочить. Шлагбаум был открыт и мотоцикл уже почти выполз с режимной
территории, когда высунувшийся из коляски бульдог обратил внимание
на жестикуляцию начштаба. Похоже, что рубящие воздух движения рук
вызвали раздражение пса и он звонко обгавкал начальство. Вся компания
совершила поворот кругом и замерла в оцепенении. Мимо них медленно,
как во сне, с легким тарахтением проплывал ржавый мотоцикл управляемый
пожарным в темной шинели с железнодорожными эмблемами, а из мотоциклетной
коляски высовывался мичман с бульдожьей мордой, периодически издававший
звуки, весьма напоминающие рычание, чавканье и лай. В этот момент
Саня автоматически сделал то, что потом ему постоянно ставилось в
вину, хотя ничего противоестественного не случилось. Он просто отдал
честь руководству. Поднес правую руку к пожарной каске, подняв локоть
на уровень плеча. Все, как положено. Этот жест совершенно вывел из
себя бульдога и он залился абсолютно непристойной серией звонкого
лая. Руководящая группа офицеров отреагировала совершенно адекватно.
- Стой! Назад! Ко мне! Стоять! Смирно!……..-
раздались громкие команды оптом и в розницу, выполнять которые вовсе
не хотелось.
К мотоциклу кто-то побежал, размахивая
руками, что еще добавило задору бульдожке, зашедшемуся в самоотверженном
гаве. Саня замер и дал газ. Двигатель обалдел от переполнившей его
топливной смеси, заверещал, его заколотило мелкой и крупной дрожью,
а потом он выбросил в сторону начальства серию вонючих дымных сгустков.
Аппарат подпрыгнул и, сделав несколько последовательных скачков, уходя
от преследователей, снова перешел на вялый неторопливый ход.
- Догнать!, Вернуть!, Дежурную машину
на выезд!, Караул, в ружье!!! - неслось сзади и наталкивало на грустные
мысли. Бульдожек отвернулся от преследователей и попытался лизнуть
Саню в нос, но, не достав, обиделся и опять облаял врагов.
Гонка с преследованием по автомагистрали
напоминала замедленную съемку. Неторопливый трехколесный "Урал", ползущий
и изредка подпрыгивающий в крайней правой полосе никак не догонялся
патрульным УАЗом, у которого двигатель глох каждый раз при сближении
с мотоциклом на расстояние в десять-пятнадцать метров. При этом шофер
- матрос открывал капот, что-то тряс и продувал, после чего машина
срывалась с места и, почти догнав мотоцикл, - …теряла ход. Все это
сопровождалось бодрым лаем из коляски пса, переодетого мичманом. Один
из водителей микроавтобуса, засмотревшийся на эту картину съехал в
кювет и вынужден был мобилизовать пассажиров на выталкивание машины.
Шансы уйти от преследования были довольно
велики, но судьба поставила на пути мотоцикла пост ГАИ. Тормознуть
таких ездюков, как Саня в пожарном шлеме и мичман в бульдожьем обличье,
было делом чести гаишников. После того, как повелители полосатых жезлов
выяснили, что имеют дело с нищим старлеем ВМФ с легкими следами алкогольных
воспоминаний и дело пошло уже к тому, чтобы пожелать Хорину счастливого
пути, к посту прибыл, все-таки, военный патруль из городка, плавно
затормозив около мотоцикла.
- Игра проиграна, - сказал Саня бульдогу
и снял шлем. Пес скорчил рожу и беззвучно пошевелил губами, словно
повторяя Санину фразу.
***
Узнав
о Сашиных злоключениях, с телепросмотра вернулась к нему жена. Тесть
передал им во временное пользование свою старенькую "Волгу", на которой
Саня периодически "бомбит" по московским проспектам, добывая средства
на хлеб насущный и возвращая старые долги. Бульдожек, получив кличку
"Бизнес" живет у них на кухне и часто сопровождает хозяина в небезопасных
поездках на заработки.
Первая жена Пряхина - Зоя покинула
его, предпочтя ему деятеля, специализирующегося в области нетрадиционной
медицины. Поговаривали о каком-то исцелении или, что вероятнее, изгнании
из нее недоброго духа. По слухам, она уехала на север, что формально
соответствовало действительности, поскольку военный городок находится
южнее столицы километров на десять с гаком. Короче, перебралась она
к своему экстрасенсу в Москву.
Мичман Пряхин вступил в брак вторично,
женившись на приезжей учительнице младших классов. Во время совместных
прогулок по городку, новая жена часто удивляется поведению собак,
панически исчезающих при их с Пряхиным приближении. Что-то они чуют.
Хотя мичман с прежним ремеслом давно порвал. Он теперь без отрыва
от службы торгует женской косметикой и галантереей, тщательно скрывая
свое скорняжное прошлое. Называет себя коммерсантом. Недавно Хорин
расспрашивал его, как эксперта - кинолога, об особенностях бульдожьего
отношения к маленьким детям. Видать, в семье ожидается прибавление.
Строгий выговор с Сани сняли уже через
полгода….